Устаревшие и новые слова входят в пассивный словарный запас. Слова, вышедшие из активного словарного запаса, не сразу исчезают из него.
Они продолжают использоваться в художественной литературе, но в словарях характеризуются как устаревшие. Среди устаревших слов существуют как относящиеся к древнерусскому периоду нашей истории (брег, ворог, сей), так и появившиеся относительно недавно, но уже устаревшие (красноармеец, продналог).
Существуют различные причины архаизации лексики. Внеязыковые причины связаны с преобразованием в жизни общества. Очень часто причина другая – лингвистическая.
Слова ошую (слева) и одесную (справа), устарели потому, что исчезли и соответствующие существительные – шуйца и десница, соответственно, левая и правая рука. Среди устаревших слов могут быть как старославянизмы (глад), так и исконно русские слова (чресла), а так же и слова иностранного происхождения (политес).
Устаревшие слова могут возрождаться. После революции 1917 года устарели многие названия, связанные с государственным устройством и армией (министерства стали наркоматами, генералы - командармами). Сейчас старые названия возродились, а советские устарели. Подобное возрождение может быть обусловлено только внеязыковыми факторами.
Устаревшие слова делятся на две группы – историзмы и архаизмы. К историзмам относятся названия исчезнувших явлений, понятий или предметов: кафтан, гусар, продразверстка и.т.д.
Появление историзмов связано с развитием общества, обновлением предметов быта, оружия и прочего. Синонимов в современном русском языке историзмы не имеют. Чаще всего используются в художественной литературе, для описания минувших времен. Архаизмы – это устаревшие названия явлений, существующих и сейчас. Синонимы у них есть (Глаголить – говорить, ведать – знать, зело – очень). Есть архаизмы, устаревшие частями (осьмой – восьмой), или в отдельных значениях (натура – природа). Есть несколько групп архаизмов.
Употребление историзмов и архаизмов. Историзмы используются в литературе на исторические темы, как художественной так и научной. В художественной литературе они незаменимы при создании антуража и колорита той или иной эпохи. Архаизмы так же применяются в исторической литературе, чтобы называть понятия, предметы и явления, существующие и сейчас, названиями, соответствующими описываемой эпохе. В СМИ историзмы используются в работах на соответствующие темы, исторических расследованиях, репортажах с археологических раскопок, из музеев и из прочих исторических мест, если, конечно, репортаж или статья посвящены этому месту.
Архаизмы в СМИ применяются куда реже, в основном в статьях, им же посвященных или же для придания особого колорита или экспрессивной силы языку статьи, хотя сейчас для подобных целей куда чаще служат экспрессивные выражения, жаргон, и. т. д. Список использованных авторов. Розенталь, Лекант, Самсонов, Голуб, Теленкова и другие.
Для нашего времени рубежа двух столетий характерно вхождение в публичную жизнь таких слоев и групп, представители которых в своих привычках и пристрастиях связаны с разного рода жаргонами и другими формами нелитературной речи. Кроме того, отход в области социальной жизни от канонов и норм тоталитарного государства, провозглашение свободы как в общественно-политической и экономической сфере, так и в человеческих отношениях сказываются, в частности, на оценках некоторых языковых фактов и процессов: то, что раньше считалось принадлежностью социально непрестижной среды (преступной, мафиозной, просто малокультурной), начинает приобретать права гражданства наряду с традиционными средствами литературного языка. Это ощущают все, не только лингвисты, но и, например, журналисты.
Мы не замечаем, как криминал входит в быт, в лексикон, как языком зэков и урок заговорили телевидение и радио, как поменялись местами минусы и плюсы общественного поведения, как отмененными оказались вековые заповеди и табу, выработанные человечеством для самозащиты (Известия, 11 ноября 1997 г.). В последние десятилетия русский литературный язык испытывает сильнейшее влияние жаргонной и просторечной языковой среды, и не последнюю роль в этом влиянии играют миграционные процессы: перемешивание разных слоев населения, отток сельских жителей в города, усложнение социального состава горожан, интенсификация общения между представителями разных (в том числе и по своим языковым навыкам) групп и т.п
Роль жаргонов как средства общения в прошлом недооценивалась. До сравнительно недавнего времени в отечественной науке о русском языке считалось, что жаргоны не имеют социальной базы для своего существования. У этой точки зрения были некоторые резоны. Так, достаточно хорошо развитое в дореволюционное время нищенское арго к середине ХХ века как будто полностью утратило свою социальную базу; арго беспризорников, впитавшее в себя многие элементы воровского жаргона и бывшее довольно активным в 20-е годы, позднее угасает, не имея устойчивого контингента носителей. Однако в конце века оба арго возрождаются в новом социальном и языковом обличье, поскольку множатся ряды нищих и беспризорников, которые пользуются некоторыми специфическими формами языкового выражения, по большей части отличными от тех, что были в ходу у их предшественников. Эти два арго составляют лишь часть многоцветной палитры современных социальных жаргонов и арго: они существуют наряду с такими языковыми образованиями, которыми пользуются уголовники, мафиози, проститутки, наркоманы, фальшивомонетчики, карточные кидалы и другие социальные группы, составляющие некоторую часть городского населения современной России.
Эти многочисленные жаргоны и арго по большей части несамостоятельны, перетекают друг в друга: например, в области лексики и фразеологии жаргоны наркоманов, проституток, нищих имеют много общего, у студенческого жаргона обнаруживается общность со сленгом хиппи, челноки активно используют в своей речевой деятельности торговое арго и т.д.
В основе этого многообразия лежит тюремно-лагерный жаргон. Он формировался в социально пестрой среде советских лагерей и тюрем на протяжении ряда десятилетий. Восприняв многое из лексико-фразеологического арсенала дореволюционного воровского арго, тюремно-лагерный жаргон значительно расширил не только набор выразительных средств, но и социальный состав тех, кто им пользовался: с ним были знакомы, его активно употребляли как представители уголовного мира, так и недавние инженеры, совпартслужащие, военные, студенты, рабочие, актеры, поэты, крестьяне, врачи - словом, все те, кто составлял многомиллионное население сталинских лагерей.
В современных условиях тюремно-лагерный жаргон находит себе новую среду обитания (им пользуются, например, бизнесмены, журналисты, политики) и модифицируется, пополняясь новообразованиями и изменяя значения традиционно используемых лексических единиц: например, напарить ‘обмануть’, капуста ‘деньги’ (первоначально только о долларах из-за их зеленого цвета), поставить на счетчик ‘начать ежедневно увеличивать проценты от неуплаченного вовремя долга’ и др.
Жаргонные слова и обороты далеко не редкость и в литературной речи. Сначала жаргонная лексика просачивалась главным образом в устно-разговорную ее разновидность, затем, ближе к нашим дням, - в язык средств массовой информации, а потом широким потоком хлынула в публицистику, в публичные выступления политиков, депутатов и даже писателей.
Хорошо это или плохо? Несомненно, плохо, если рассматривать процесс жаргонизации литературной речи исключительно с позиций традиционной нормы, не допуская мысли о неизбежном обновлении набора выразительных средств в ходе языкового развития. Как показывает изучение предшествующих этапов развития русского литературного языка, процесс обновления всегда происходил динамично, а порой и очень трудно, в борьбе архаистов и новаторов. Но всегда для этого процесса был характерен тщательный отбор новшеств, взвешивание их свойств с точки зрения пригодности для коммуникативных нужд культурного общества. Элементы такого отбора можно наблюдать и сейчас: в потоке жаргонных слов и оборотов взгляд тех, кто наделен языковым чутьем и вкусом, различает некоторые, отдельные особенно емкие, выразительные слова и обороты, которые могут быть употреблены и в литературной речи (разумеется, с определенной стилистической окраской и главным образом в непринужденном общении): например, слова стукач, крутой, беспредел, тусовка отмечены в речи образцовых носителей литературного языка.
Многие из жаргонных элементов утрачивают свою социальную прикрепленность, становятся хорошо известными в разных социальных группах носителей русского языка, а некоторые получают развитие в литературном языке: например, фразеологизм сесть на иглу, попадая из речи наркоманов на страницы газет, обрастает производными: Область села на дотационную иглу; Нельзя все время сидеть на игле инвестиций и т.п