история - непрерывный процесс изменения состояния людей, и изменение это фиксируется по степени осознания свободы. Поскольку у Гегеля речь идет о формальных (юридических) свободах11 , то мы можем сравнивать различные общества по степени развития свободы12 , в этом смысле гегелевская схема обладает достаточной долей "инструментализма" и ею (схемой) можно пользоваться для объяснения исторических событий, если учесть, что каждый народ не детерминирован "хитростью Мирового Разума". Например, Китай сошел с линии мирового развития и "дрейфовал" вдоль оси времени более 5 тысяч лет, а в середине нашего века перешел скачком сразу в христиано-германский мир, а Россия постоянно пыталась "улизнуть" с линии мирового
Если рассматривать схему Гегеля вне телеологического контекста, то становится возможной замена его концепции истории концепцией социального эволюционизма. В этой связи интересно рассмотреть марксистскую схему философии истории, поскольку Маркс de facto заимствует схему истории Гегеля, разбивая четыре этапа развития мира на семь общественно-экономических формаций (ОЭФ), заменив критерий прогресса (свободу) на рост производительных сил общества:
1. родовая ОЭФ (отсутствуют классы и собственность);
2. азиатская формация (государство и классы есть, но нет частной собственности) ;
3. рабовладельческая;
4. феодализм;
5. капитализм;
6. социализм и
7. коммунизм .
Поскольку история рассматривается вне телеологического контекста, то она не завершается и коммунистическая формация продолжается ad infinitum.
По Марксу "бесклассовое общество архаического типа15 в силу имманентно заложенных в нем потенций разлагается, сменяясь антагонистическим типом социальных отношений, строящихся на эксплуатации"16 - происходит "отрицание отрицания" (антитезис - отрицание тезиса, синтезис - отрицание антитезиса) и одна формация сменяет другую. Далее процесс повторяется на новом качественном уровне (для следующей формации).
Первое, что бросается в глаза - это завершенность схем, их замкнутость - они призваны объяснить уже совершившийся процесс (история - это прошлое). Эсхатологический момент действительно можно объяснить воздействием христианской теологии истории, которая "просвечивает", по выражению Гуревича17 , в философии истории Гегеля, только вместо Апокалипсиса у него - возвращение саморазвивающейся Идеи к себе18 . С другой стороны, как мне представляется, эсхатология истории следует из ее телеологии. Для Гегеля, как и для Аристотеля, "объяснение заключается не в том, чтобы сделать явления предсказуемыми <...>, а скорее в том, чтобы сделать эти явления телеологически понятными"19 : действительно, если есть смысл истории (цель существования), то есть и конец истории (по достижении цели, история теряет смысл)20 , "ибо конечная цель есть предел"21 . Здесь, наверное, небезынтересно вспомнить нашумевшую статью Френсиса Фукуяма "Конец истории?"22 . Его интерпретация Гегеля красива и весьма прагматична23 : поскольку материальный мир - лишь аспект Духа, то противоречия движущие историю существуют в сфере сознания (идей), следовательно, реальной основой событий в мире является коллективное сознание, или идеология24 . Правовой порядок, в котором идея свободы достигает своего полного выражения - "демократический либерализм", это считается почти очевидным: идеология демократических обществ базируется на идеале (идее) свободы. Либеральная демократия западного типа утверждается как окончательная форма правления во всем мире, и мы поэтому фиксируем "конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества"25 . Если говорить в терминах "базиса" и "надстройки", то Фукуяма просто меняет их местами: если в марксистской схеме основой общества служат экономические факторы, а "идеология" производна от способа производства, то у Фукуяма все vice versa.
Если Гегель рассматривает историю человечества как целое, и для него отдельные народы - не более, чем вехи на пути развития Мирового Разума, то для Маркса (особенно в его интерпретации историческим материализмом), телеологическое единство заменено на единство общесоциальное: любой народ, если он существует достаточно долго, проходит путь от архаического общества к капиталистическому - телеология заменена социологическим редукционизмом: на вопрос, почему социальная группа развивается таким образом, следует ответ: потому что она должна так развиваться - свойство у нее такое. Хотя действия отдельных индивидуумов остаются телеологически осмысленными, статистически же действия людей складываются в некоторый инвариантный "вектор развития" общества, подчиняясь, таким образом, общему социальному закону. И толкование истории явно смещается в сторону каузального (причинного) объяснения.
Подобно Аристотелю, Гегель постулирует превосходство целевой причины (цели) над причиной действующей: законы природы (необходимость) рассматриваются в перспективе целесообразности - соподчинены причине конечной, цели. Конечная же цель, с другой стороны, имеет онтологический статус и сама по себе "надприродна". Т.о. Гегель, используя трансцендентную по отношению к человеческим действиям цель, в своем объяснении истории достигает по Канту "высшего формального единства"26 . Маркс же, отрицая "надприродность" цели, фактически утверждает примат причины действующей, и конец его истории носит характер экстраполяции, законы истории носят естественный характер вполне в позитивистском духе.